Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого не жалели,
Мы пред нашим комбатом, как пред Господом Богом чисты.
На живых порыжели от глины и крови шинели,
На могилах у мертвых расцвели голубые цветы.

Расцвели и опали, проходит за осенью осень,
Наши матери плачут, и ровесники молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
Нам досталась на долю нелегкая участь солдат.

Это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
Шли в атаку, над Бугом взрывая мосты.
Нас не нежно жалеть, ведь и мы никого не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.

Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем - так учили нас.
Одним движеньем - только в этом жалость...
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: "Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться - беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки".
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.

Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймешь и ты...
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!